Письма с фронта! Их писали на прикладах автоматов, на камнях, на касках, на обгорелых досках среди руин, на коленях в окопе… Посылая весточку домой, каждый из них, фронтовиков, понимал, что эта весточка может быть последней. И поэтому торопился сказать самое-самое заветное…
Свое последнее письмо юный старший сержант Павел Ватолин написал за несколько дней до смерти, в феврале 1943 года. Ему только-только исполнилось 20 лет, и в письме он признавался матери и родным, что очень хочется еще жить, но знает, что смерть где-то совсем близко.
«Здравствуйте, мои дорогие мама, бабушка, Нина, Юра, Ольга. Шлю вам горячий привет и желаю самых лучших успехов в вашей жизни. Мама, это письмо пишу перед боем. Через полтора часа иду в бой, вернусь или нет, не знаю, поэтому решил написать. Может быть, это письмо последнее. А вот жить хочется, хочется дышать, хочется посмотреть на вас хотя бы одним глазом. Сегодня вступил в ряды ВКП(Б) и пойду в бой коммунистом, и если погибну, то считайте, что был коммунист. До рассвета осталось совсем немного времени, и вот в голову залазят всякие мысли. И жить хочется, ведь вы сами знаете, как я провел свою юность, остальное время… и все же жить хочется. Но жить под ярмом немцев не хочу, так лучше погибнуть. Писать больше времени нет. До свидания, дорогие родители! Крепко, крепко целую руки, 24 января 1943 года».
На фронт Николай Тарасенко попал, когда ему только стукнуло 18 лет, и сразу оказался в самом пекле войны.
«Здравствуйте, мама и сестра Маруся, племянники Гена, Нина, Валя, а папы уже нету…
Нахожусь от немца в пятистах метрах и подхожу все ближе. Так бью врага, что враг пятится назад. И так жизнь моя хороша. У нас здесь музыка играет. Как день – то там, то здесь снаряды пляшут. А немцы дальше удирают. Пока сидел все писал возле окопа, а как снаряд разорвался, так в окоп. Чтобы не убил Гитлер, а мы бы его убили. 9 августа 1942 года».
25 декабря 1943 года Тарасенко погиб смертью храбрых.